Последние новости

23:40
От «Крокуса» до исполнительного листа: зачем ФССП взялась за миллиардера Араса Агаларова
23:26
Казань перегнула? Как международные амбиции Минниханова вывели Кремль из себя
23:20
Москва — Оренбург: как спецслужбы выдавливают азербайджанскую мафию с двух фронтов
22:30
Миллион за статус: как московский чиновник Хлестов пытался купить «боевой опыт» через отряд «Барс»
17:00
Герасимову выставили ультиматум: зачем Кремль ищет замену главе Генштаба — и кто может его сменить?
16:00
Домодедово под налоговым прессом: как через Калининград стартовала зачистка активов Каменщика
14:00
Девелопер под угрозой: почему ПИК тонет в долгах — и кто управляет компанией из тени?
13:23
29 миллиардов и 'открытое окно': почему дело Цаликова может стать точкой невозврата для Минобороны и МЧС
13:00
Миллиарды на агитацию и недвижимость: кто и как финансирует политические партии в России
12:00
1 миллион за зачет и ‘двойка по заказу’: как декан Сардарян превратил МГИМО в теневой механизм обогащения
11:00
Кто скупает остатки Ростеха? Распродажа активов института Громова уводит имущество к людям Чемезова
09:00
Мусорные миллиарды и старая схема: кто пытается вернуть контроль над ТКО на Урале — и зачем?
22:39
Кто заменит Слуцкого? В ЛДПР начался передел власти — и история с Ниловым лишь первая трещина
20:23
На 95 тысяч дотаций — и часы за миллиард: как Чечня живёт на деньги Москвы, оставаясь одной из беднейших республик
19:00
Добряков уходит: как катастрофа SSJ-100 и конфликт с Минпромторгом подорвали позиции замглавы Росавиации
18:00
Ушёл тихо, но с обысками: почему отставка Магомедова — это не просто финал чиновника, а сигнал о демонтаже старой системы в Дагестане
17:00
Подпиши — или лишишься мандата? Почему выборы в Чувашии превращаются в кампанию давления и мобилизации
16:24
От угроз к покаянию: зачем Соловьёв снова лезет в Баку — и кто напомнит ему про извинения в прямом эфире?
16:20
Что потеряет Баку, если Москва перекроет кран: готовы ли в Азербайджане к разрыву экономических связей с Россией?
16:00
Теневая вертикаль МВД Ингушетии: как 1,2 миллиарда исчезли под видом премий — и кто прикрывал схему?
12:00
1,8 миллиарда на паузе: кто срывает реконструкцию парк-отеля в Пензе и зачем «Корпорация туризм РФ» тянет проект на дно?
11:00
15 миллиардов в воздух: почему сорвался проект «Екатеринбург-Юг» и что теперь делать с мусором в регионе?
10:00
Кто стоит за «УКИКО»: почему управляющая компания из Подмосковья собирает деньги с Челябинска — и остается безнаказанной?
09:30
Задержание ни о чём? Как силовики шумно брали главу диаспоры — и отпустили без обвинений
09:01
Как капремонт на Ямале подорожал на 270% — и почему суд решил, что всё в порядке?
17:30
«Парус» рискует потерять ценный участок бывшего Пензенского велозавода: Росимущество требует аннулировать сделки
16:00
Суд в Уфе расследует коррупционные схемы в госзаказах: на скамье подсудимых чиновники и экс-глава УС-3 ФСИН
15:06
Общественность Краснодара критикует генплан: возможные нарушения прав землевладельцев и многодетных семей
14:14
Скандал с Амираном Торией: как бывший сотрудник Росздравнадзора помогает иностранным производителям медицинских изделий обходить проверки
13:11
Группа «Курганстальмост» пытается взять под контроль банкротство «Комбината КСТ», заявляя многомиллионные претензии по подрядным договорам
Все новости

Картели для карателей

На фото: Максим Шаскольский
Главное / Экономика
4 183
0
Правительство собирается ужесточить наказание за картельный сговор: соответствующие поправки в Уголовный кодекс уже внесены в Госдуму. Бизнес-омбудсмен Борис Титов серьезно обеспокоен — по его мнению, новая законодательная инициатива несет огромные риски для бизнеса. Он предупредил, что документ фактически запрещает бизнесменам заключать соглашения с кем-то из своих конкурентов: это может быть расценено как посягательство на конкуренцию...
Скажи беспределу - НЕТ!

Уполномоченный при президенте по правам предпринимателей Борис Титов обратился к спикеру Госдумы Вячеславу Володину с предложением серьезно доработать «антикартельный» правительственный законопроект. Документ вызывает сильное беспокойство предпринимателей. Главная претензия — в серьёзном снижении установленных порогов уголовной ответственности за картели.

Под этим словом понимается сговор между конкурентами по бизнесу, который может привести к искусственному росту цен и другим негативным последствиям.

«Поправки призваны уменьшить бремя доказывания», — объяснил антимонопольный экономист, старший научный сотрудник Института прикладных экономических исследований РАНХиГС ВадимНовиков.


Подписывайтесь на наш канал

Чтобы понять суть изменений, нужно ознакомиться с особенностями антимонопольного законодательства.

Ответственность за картельный сговор прописана одновременно в законе о защите конкуренции и в Уголовном кодексе, но между ними есть существенная разница. В первом сказано, что наказуемым является само заключение недобросовестного соглашения независимо от того, привело ли это к негативным последствиям.

В этом случае наказание назначают в соответствии со статьей 14.32 Кодекса об административных правонарушениях. Часто по таким делам проходят фирмы, принадлежащие одному собственнику и участвующие в государственных аукционах для искусственного завышения цены.

Если значительного ущерба не возникло, компании получают штраф от 15 тысяч рублей (верхний порог часто зависит от суммы сомнительной сделки) и дисквалификацию. Гораздо более серьезное наказание за картели прописано в статье 178 УК «Ограничение конкуренции». Предприниматели могут получить до шести лет колонии, если картельный сговор с их участием привел к крупному или особо крупному ущербу, либо если они получили серьезную прибыль (свыше 50 миллионов рублей — в крупном размере или 250 миллионов — в особо крупном) от преступной схемы.

«По сути, эти поправки стирают разницу между административными делами по картелям, которых сейчас очень много, и уголовными делами, которых довольно мало», — рассказал Новиков.

По его мнению, за этими предложениями стоят, прежде всего, амбиции ФАС, которая считает, что в России около половины государственных закупок (включая закупки госкомпаний) так или иначе связаны с картелями.

Кроме того, в поправках содержится новая формула расчёта прибыли, которые получают участники картеля.

Эксперт отмечает, что на практике ущерб от них никто не считает, а для возбуждения уголовных дел следователи чаще всего обращаются к цифрам дохода, полученного участниками преступной схемы. При этом доход также нельзя определить однозначно.

Новиков приводит пример абстрактной компании, которая закупает лекарства у производителя и перепродаёт их государству.

«Встаёт вопрос — каков же мой доход как предпринимателя? Это 100 рублей, которые я получил от госзаказчика или это 10 рублей, которые у меня остались, когда я рассчитался с производителем лекарств? ФАС хочет записать в 178 статью УК, что доход — это все, что я получил от госзаказчика.

Невзирая на себестоимость продукции и расчеты с поставщиками», — объясняет Вадим Новиков. По его словам, это очень простой и выгодный для стороны обвинения способ.

Первым предвестником того, что бизнес ждет серьезное ужесточение картельного законодательства, стало уголовное дело о закупках услуг по обслуживанию томографов в поликлиниках Самарской области. В июле 2019 года совладелец компании-дистрибьютора «СМТ» получил 3,5 года колонии, а бывшего замминистра здравоохранения региона Альберта Навасардяна приговорили к трём годам заключения.

Их признали виновными в ограничении конкуренции и покушении на создание картеля.

До этого дела реальной практики по 178 статье УК практически не было, поэтому к процессу оказалось привлечено большое внимание.

Формулировка «покушение» вызвала недоумение как многих наблюдателей, так и адвокатов фигурантов.

«Если раньше все спорили о том, как считать доход от картелей, то сейчас следователи сказали, что вообще совершенно неважно, чтобы вы хоть что-либо получили. Главное, что вы и хотели и могли, просто мы вас вовремя остановили», — отмечает Новиков.

По его мнению, предложенные поправки могут привести к тому, что подобных «картельных» процессов станет гораздо больше.

Самарское дело пока так и не завершилось: в июле 2020 года приговор фигурантам был отменен, а дело направили на новое рассмотрение. До окончания процесса, по-видимому, еще далеко: прокуратура настаивает на реальных сроках для Шатило и Навасардяна и подала жалобу на отмену приговора.

«Все это накладывается еще и на крайне низкое качество расследований. ФАС доказывает картели на основе свидетельств, далеких от того, что обычно можно встретить в уголовном процессе. Фактически ФАС говорит, что эти как-то конкуренты взаимодействовали: были в одном помещении, заходили в интернет с одного IP, у них есть какие-то пересечения. Это и есть вся доказательная база», — рассказывает антимонопольный экономист.

По его словам, уже из этого делается вывод, что стороны заключили картельное соглашение, хотя это далеко не всегда бывает так, - отмечает автор издания «МБХ медиа» Евгений Снегов в материале «ФАС готовит коммерсантам тюремные камеры: как борьба с картелями может привести к новым уголовным делам».

Перспектива принятия спорных поправок пока не ясна. Новиков отмечает, что сохраняются хорошие шансы на то, что в итоге инициатива так и не будет одобрена Госдумой. Эта надежда связана, в том числе, с перестановками в руководстве самой ФАС: 11 ноября новым главой службы вместо Игоря Артемьева стал бывший вице-губернатор Петербурга Максим Шаскольский.

0 комментариев

Ваше имя: *
Ваш e-mail: *
Код: Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив
Введите код: